Темный гений Уолл-стрит. Непонятная жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников - Edward J. Renehan Jr

различных комедий и бурлесков. Фиск также ненадолго арендовал Академию музыки на Четырнадцатой улице, где потерпел убытки, пытаясь ставить большую оперу. Затем, в декабре, он уговорил Гулда стать его партнером в приобретении Оперного театра Пайка. Это заведение, расположенное на северо-западном углу Двадцать третьей улицы и Восьмой авеню, было построено в том же году по заказу неким Сэмюэлем Н. Пайком за 1 миллион долларов. Расположенный значительно западнее, чем большинство жителей Манхэттена привыкли ездить в театр, оперный театр оказался неприбыльным для Пайка, который продал его компании Fisk and Gould за 820 000 долларов.

Партнеры лично выкупили здание, переименовав его в Гранд-Опера и разделив инвестиции 50 на 50. На верхних этажах здания располагалось множество офисных помещений, которые Гулд и Фиск вскоре переоборудовали в грандиозном стиле, создав дворец в стиле барокко в соответствии с изысканными вкусами Фиска. Спустя восемь месяцев и 250 000 долларов Гулд и Фиск сдали заново отделанное помещение в аренду железной дороге Эри за 75 000 долларов в год.7 "Немного найдется мест, - писал репортер газеты "Геральд" после экскурсии по зданию, которое пресса уже называла "Замок Эри", - где можно было бы создать столь богатое убранство, как в главных офисах железнодорожной компании Эри". Автор "Геральд" похвалил резные изделия из дерева, витражи и резные стекла в перегородках, позолоченные балюстрады, великолепные газовые светильники и "художественные фрески" на стенах и потолках.

Хотя личный кабинет Гулда, похоже, был достаточно прост, в кабинете Фиска стоял стол, возвышавшийся на помосте и окруженный низкими стульями. В апартаментах "Эри" также были отдельные, но одинаково тщательно продуманные столовые для руководителей и клерков, с единой кухней и французским поваром, обслуживающим и тех, и других. Журналист "Геральд" обратил особое внимание на огромный сейф в номере "Эри", установка которого обошлась более чем в 30 000 долларов. "Он высотой в семь этажей, - писал он, - каждый [этаж] совершенно не связан между собой, и построен на прочном фундаменте из гранита. Возвышаясь до самой крыши главного здания, этот огромный сейф построен так, что если бы здание Гранд-Опера сгорело дотла, сейф устоял бы. Он возвышается внутри здания, но никак не связан с ним".8 Другой наблюдатель, писатель Мид Минигероде, описал новую штаб-квартиру "Эри" как "самые фантастические офисы, которые когда-либо занимала деловая корпорация, - великолепие мрамора, черного ореха, инкрустированного золотом, и серебряных табличек с названиями, и малиновых подвесок, и расписных потолков, и умывальников, украшенных нимфами и купидонами".9 В подвале замка Эри находились печатные станки для выпуска новых облигаций и акций. Между тем ресторан Кавана, расположенный по диагонали на юго-восточном углу перекрестка, был известным местом тусовки недавнего союзника и нынешнего члена совета директоров "Эри" Босса Твида.

Сам театр остался театром: шесть лож с проскениумом, двадцать семь лож в парадном круге, общая вместимость - 2600 человек. (Сцена, самая большая на Манхэттене, имела размеры семьдесят на восемьдесят футов. Акустика зала считалась одной из лучших в мире. Здесь, в этом тщательно продуманном помещении, Фиск вскоре начал ставить фарсы, мюзиклы и мелодрамы, подчеркивая таланты различных молодых актрис, которыми он интересовался. Среди них особенно выделялась его самая частая спутница жизни Джози Мэнсфилд. Фиск поселил Джози в таунхаусе по адресу 359 West Twenty-third Street, в полуквартале от театра в сторону Девятой авеню, где проводил много ночей. (Его собственный таунхаус, между тем, стоял чуть ближе к замку Эри, по адресу 313 West Twenty-third). Фиск приобрел и другую прилегающую недвижимость, в том числе прекрасную конюшню, где "принц Эри" - как теперь называли его репортеры - держал животных, которым поручалось таскать его богато украшенную карету ("за которой присматривали четыре нарядных лакея в ярких ливреях") по улицам Манхэттена.10

При всей своей самонадеянности и эксгибиционизме Фиск, тем не менее, спокойно занимался благотворительностью. Вскоре после открытия "Замка Эри" он поручил ошеломленным полицейским из близлежащего участка отправлять нуждающихся в оперный театр, когда они приходят просить еду, уголь или деньги на аренду. Личный секретарь Фиска занимался этими раздачами в рамках своих ежедневных обязанностей, причем средства поступали из кошелька самого Фиска, а не из казны Эри. (Фиск также пожертвовал на нужды нуждающейся черной церкви, расположенной неподалеку от офиса "Эри", и прислал пятьсот долларов в ответ на просьбу баптистской церкви в Брэттлборо о том, что ей нужна новая ограда на кладбище. "Но что вам нужно от новой ограды?" - спрашивал он в записке, сопровождавшей чек. "Те, кто внутри, не могут выйти, а те, кто снаружи, не хотят входить".11) В своих многочисленных мелких актах дарения, как и во многом другом, Фиск казался противоположностью своему другу и альтер-эго Гулду. "Джей Гулд - это дополнение и фольга Джеймса Фиска-младшего", - писал Уильям Фаулер примерно в это время. "Это невысокий, маленький человек с соболиной бородой, маленькими, яркими, интровертными глазами и холодной, ясной головой. Его сильная сторона - планирование, и он представляет собой человека мысли, как Фиск - человека действия. . . . Он - инженер, держащий руку на рычаге паровоза, а Фиск - это грохот колес, клубы дыма из трубы, блики фар и кричащий свисток локомотива".12

Гулд терпел разношерстную очередь просителей в вестибюле офиса "Эри" так же, как и другие идиосинкразии Фиска. "Гулд и другие степенные души Эри, - писал Мори Клейн, - ступали по богатым коврам Оперного театра с беспокойством монахов в борделе. Они сокрушались по поводу бессовестного стремления Фиска к удовольствиям, близости Джози Мэнсфилд и званых вечеров с шампанским и покером, которые она устраивала для Твида, Барнарда и других политиков".13 Но Джей оставался предан Фиску, который выполнял большую часть социальных обязательств и обязанностей по связям с общественностью в рамках их партнерства. Во всех делах Фиск чаще всего обеспечивал публичное лицо для махинаций Гулда. Хотя Гулд нуждался в людях из прокуренных комнат - таких функционерах, как Твид и его соратники, - он ненавидел их окружение и предпочитал, чтобы Фиск занимался всеми поздними ночными развлечениями. Кроме того, Фиск гораздо лучше, чем Гулд, умел обращаться с людьми из прессы, подружиться с ними, завести с ними дружбу и завоевать их расположение. Джей же с религиозным постоянством каждый вечер уединялся у своего очага и семьи.

К началу 1869 года в семье Гулдов были не только Джордж и Эдвин, которым шел пятый и третий год соответственно, но и дочь, названная в честь матери, родившаяся в июне 1868 года. Чтобы избежать путаницы, родители с самого начала стали называть юную Хелен "Нелли". Именно под этим именем она всегда была известна в семье